Фока Черный
Пока Фока говорил, Хапилов придирчиво рассматривал его своими малюсенькими глазками, то с одной, то с другой стороны, чуть ли не в рот ему заглядывал во время разговора, и даже пару раз дотронулся до него своими жирными пальцами. Фоку он будто бы почти и не слушал, только бормотал себе под нос.
- Кожа огрубевшая... Зубы... Зубы тоже плохи... Шрамы... Ммм, ну с водкой у русских постоянно... И потеешь постоянно... Плоховат материалец. - На жирном лице Хапилова выразилась грусть и сожаление. - Много придется над тобой работать, чтобы сделать из тебя что-то хорошее. Но это потом. Враг у порога.
Похлопав Фоку по щеке ладошкой, кощеевский повар противно захихикал.
- Всеслав из Варандея, ты сказал? Эх, все чаще меня старые знакомцы мои разочаровывают. То Всеслав, то Казимир, то... А, плевать. Дам я тебе шанс расквитаться с твоими недругами! Родислав Хапилов никакой помощи без вознаграждения не оставляет! Ты насладишься отмщением за свои мучения, а потом познаешь наслаждения несравнимо большие, чем когда-либо мог!
- Дурак. - Послышался вдруг голос из какого-то темного угла. - Жадный, злобный дурак!
В полумраке жуткой Кухни Фока не сразу заметил, что он тут - не единственный живой человек. У дальней стены, в тесной клетке из костей, встроенной прямо в живую стену, полулежал изможденный, седой старик, сохранивший однако даже в этих условиях зоркость глаза, чистоту речи и ясность ума. На Фоку он смотрел со смесью брезгливости и надменности, что, в общем-то, и неудивительно, если учесть, что при нем Фока тут наговорил и как. У старика, как заметил наблюдательный тать, не хватало кисти на правой руке - срезало ее ровнехонько, аккуратно, словно ниткой отделили. Рана при этом не кровоточила, хотя культя все еще не заросла кожей. Здоровой рукой он сжимал костяной прут своей маленькой тюрьмы, и с напряжением вперился взглядом в Черного.
- Дурак! - Повторил он, заметив, что Фока на него смотрит. - Ты хоть понимаешь, КОМУ ты присягнул?! Думаешь, он тебя благодетелями осыплет? Да после того, как он с твоими друзьями покончит, он сразу за тебя примется! Он...
- Занудная старая калоша! - Хапилов взмахнул рукой, и губы старика тут же срослись, и он мог теперь только приглушенно кричать. - Даже руки об тебя марать неохота! Давно бы что-нибудь из тебя сделал, но ты мне всю обстановку испортишь! Ты! - Хапилов снова обратился к Фоке. - Как там тебя? Сделай-ка для меня еще одну работу, помучай этого старого пня, пока я с гостей буду приветствовать!
Еще один властный взмах жирной ручищей - и клетка со стариком рассыпаалсь, заставляя его упасть на мягкий пол из плоти. Не успел бедный старик оправиться от этого падения, как прямо из стены вывалился еще один бывший человек, обтянутый кожей скелет без всяких половых признаков и с гладким, словно коленка, лицом без носа, глаз, рта и ушей. Чудище подхватило старика с пола, взявшись за его обрубок - и их руки срослись в единую конечность, чтобы твари было легче подтащить несчастного пленника Хапилова к Фоке.
- Дурак... - Обреченно произносил старик, опустив голову.
А Хапилов тем временем призвал из-под пола какую-то жуткую конструкцию из костей, хрящей и жил, и она уткнулась в его лицо, словно маска, расползаясь на всю лысую голову кощеевского повара, и проталкиваясь своими отростками в его уши и виски. Теперь Хапилов не видел и не слышал ничего вокруг себя. Наверное. Все-таки, здесь и у стен есть глаза и уши.
Остальные
Мороз не произвел большого впечатления на свиней. Кажется, они попросту не чувствовали его. А может, в Изнанке не могли в полную силу шалить духи Великой Тундры, ибо была это вотчина нечисти совершенно иного порядка и иного могущества. Но старая добрая сталь прекрасно решила вопрос. Удар за ударом превращали уродливых свинолюдей в еще одну кровавую груду. Озверевшие твари пытались обойти закрывшегося щитом воина, но встретили их сабли Василия и Гияра. Те, кто сумел избежать стали - попали на зубы Ночного Волка. Изнурительная и грязная работа подошла к концу.
- Вот это я понимаю! - Сплюнул Гияр, с полным удовлетворением взирая на россыпь трупов чудищ, и будто не замечая, что он весь в крови. - Давненько мне не приходилось хорошо подраться.
Герои изготовились к новой волне врагов, но ее все не было. Ничего не заметил ни чуткий Волк, ни Франц, и даже Чернавка с ее колдовским глазом не увидела новых врагов. Зато увидела она где-то там под землею знакомый силуэт Фоки, еле различимый среди обилия живых объектов. Он находился совсем рядом с какой-то крупной тушей, связанной со всем остальным домом и подворьем - не иначе как до Хапилова долез. Вот, значит, что там было за "сердце". Похоже, если весь дом питает Хапилова, то пока его не отделишь от этой жуткой "кормушки", его колотить без толку. Рядом с Фокой тоже был кто-то, не ставший частью Кухни. И как же истолковать все это?
Но вот снова ожило Хапиловское подворье. Глаза-окна его дома будто бы нехотя раскрылись, и по одному повернулись в сторону вторженцев. Раскрылась дверь-пасть, и пространство огласил громогласный хриплый бас кощеевского повара.
- Так-так. Похоже, с отходами вы управились. И хорошо, все равно я не знал, куда девать этот брак, а тут выпал такой шанс испытать вас в деле. Ммм, и кто тут у нас?
Гигантские глазища обвели группу собравшихся героев.
- Ммм, среди вас и женщины есть. - Голодное и противное чавканье. - Какая удача! В этих степях женщин не найти, только завшивленную солдатню да лошадей! А мне уже давненько хотелось попробовать оба пола одновременно! Эй, Всеслав, ты не тоскуешь по старым-добрым денькам? Уу, что мы только ни вытворяли на всех этих оргиях, которые я устраивал для вашего брата! Хотя, ты и тогда был каким-то мороженным, и любой праздник делал унылее своей постной рожей.
Дверь-пасть раскрылась на всю ширь, и на высокие ступеньки выкатился длинный алый язык, имитируя собою ковровую дорожку.
- Входите, если осмелитесь! Вы заслужили этого, так что вы приглашены, а я своих гостей встречаю лицом к лицу!