------------------------------------------------
Злата лишь сдержанно попрощалась с княжичем, взяв у него горсть монет, да пожелала удачи. Хотя пожелала так, не слишком обнадеживаясь, будто знала что-то. Ворожей тоже не сказал ничего путного, и даже напротив - зашикал на князя, посмотрел на него глазами страшными, и зашептал, что тут-де радоваться надо, а не горевать.Сам же Велес твою женщину в жены своему сыну выбрал, матерью для новых змеев стать! Оценил, стало быть, по достоинству. Впрочем. что взять с сумасшедшего старика?
И вот - сидят Василий, Фока да Соловей за столом в корчме. Соловей сдержанно, но твердо отказался пить что-то слишком крепкое, Но, понятное дело любезничать шибко он не стал, хотя и не осерчал. Просто улыбнулся этой своей улыбкой, какой ордынцы ухмыляются - ехидной такой, надменной - и передразнил.
- "Люба", "счастье"... Это, Васёк, слова по отношению к моему роду ругательные. Выкинь из головы эту дурь мальчишескую, не будет у вас никакого счастья. Я тебя не отговариваю, ты знатного роду, в княжеском доме вырос, с детства привык получать чего хочешь - и в этот раз по-своему сделаешь. Просто я хочу, чтоб ты понимал, на что подписываешься.
Соловей на миг повернулся к Фоке и похлопал его по плечу.
- Ты выпивай, не стесняйся. Тут сейчас разговоров будет всяких до черта, а ты вроде и ни при чем - а оттого и подступиться некак, и сказать нечего, только слушай все, на стуле вертись, да глаза таращи. Не знаю, чего он тебя сюда позвал, но раз уж тут оказался, то я тебя угощаю.
Потом Соловей снова к княжичу обратился.
- Ну, я все-таки хоть такой себе, но ее отец, а по вашим - да и нашим - традициям у отца благословения нужно испрашивать. Так вот, не благословляю я вас, и больше того скажу, нечего вам и сходиться. - Бывший разбойник умело сменил тон, сделав его мягче и уважительней, чтобы не дать собеседнику слишком рассердиться - Проклятие вы может и снимете. Так Змеиный Царь вас уже просто изведет, одной мести ради. Это ж его игрушку. с которой столько возился, из лап вырвали! А боги пуще всего дерзости не любят. А значит это, что ты вечно будешь ее стеречь, спать вполглаза, оберегами всякими обвешиваться, и костьми ляжешь, вечно пытаясь ее от ворогов защитить. А то и чего доброго сам на какой Зарок пойдешь, и только хуже все сделаешь.
- Дальше - продолжал Соловей - Ты, поди, забыл уже, пока столько времени с нами, сирыми да убогими валандался, кто ты таков есть? А ты, между прочим, сын княжеский, наследник стало быть, государева человека. А вам по любви жениться на всякой, какая глянется, не положено. Вам любить можно только кого-то своего звания. Вот только представь, как твой папка-то обрадуется, когда приведешь ты ему калечную, завшивленную дочурку Соловья-Разбойника. Ты бы с таким же успехом вот его привез в дом родной венчаться... Хм. Да вот хоть его! - Соловей схватил сидящего рядом Фоку за щеку, и со смехом оттянул ее. - О! Красавец! Хоть сейчас на свадьбу! Маринка не просто там какая несчастная, безродная бродяжка, она разбойница, как и ее родный папуля, который тебе сейчас все вот это говорит. Я ей сам "противосолонь" на груди выжигал, сам ее учил, как ловчее человеку нож в глотку воткнуть или топор в темя. В пятнадцать лет хотел ее за богатого кощеевца выдать, чтоб потом его богатством поживиться - да сбежала она от меня. Я б плюнул, да жена все пилила, так я узнавать старался, жива ли. Так вот, себе она не изменила - убивала, грабила, мучила, пока в Кощеевом Царстве не оказалась, где ее каким-нибудь упавшим камнем и не размазало, как говно под подошвой. Вот такую ты невестушку домой и приведешь.
Соловей в сердцах сплюнул.
- Вот тебе и счастье. Может, и избавишь ты ее от проклятия каким-нибудь чудом, но мозги свои ей не вставишь, и суть ее не поменяешь. Она с дурости своей в эти божеские игры полезла, сдуру и еще куда сунется, а тебя с собой потащит. И рода лишит, и дома, и будешь ты с ней до самой своей глупой гибели по свету шляться, без всякого счастья. Это проклятие, а не счастье, Васёк, наше с ней общее проклятие, расплата за все грехи нашего мразотного рода. С ней плохо тебе будет, а если и правда любишь, то и без нее плохо. И черт его еще знает, что хуже.
Тут Рахманинович вдруг погрустнел, став мрачнее тучи, и с тоской подпер голову.
- Я-то вот своей любви смог на горло наступить, вид сделать, что не люба мне та женщина, про которую ты хочешь узнать. Хотя я ведь знал, что она пойдет за мной, стоит мне захотеть. Но еще я знал, что ее в таком случае ждет - и дал ей жить своей жизнью. А вот моя дочка тебе такого подарка не сделала, взяла и соблазнила парня, потому что захотелось. Значит, и тут больше любит себя, чем тебя. И чувствуется мне, что ничего у нас не выйдет. Из гордости и глупости Маринка просто оттолкнет помогающую руку той доброй женщины, у которой ты надеешься снискать спасения. - Тут Соловей будто вспомнил что-то, и забормотал больше сам себе. - Разве что Мирослава ее вдруг вразумит, но то едва ли. Маринка в жизни никого не слушала. Но если ты все-таки не передумал, после всего тут сказанного - изволь, расскажу всю историю как есть, и где искать подскажу, ничего от тебя не утаю.