- Смел. Но не дерзок. Свое место знаешь. - Проговорило чудовище, уставившись на князя своими мертвыми глазами. - Ладно. Я смилуюсь, и оставлю ее пока как есть. Да и ты выживешь - яд в тебе я безвредным сделаю. Люби ее, сколько тебе влезет, мне нужна только ее способность детей рожать, и живучесть, чтоб она успела родить как можно больше, прежде чем... прежде, чем она закончится.
Змеиный Царь будто бы сам был доволен подобранным словом, даже хмыкнул одобрительно.
- Но люби ее без этого вашего, человечьего, сам понимаешь. - Взгляд чешуйчатого на миг опустился куда-то вниз. - Я узнаю, что было, и уж тогда-то сгинешь ты не от ее руки, а от моей. А если ты еще и ребенка ей заделать умудришься - дождусь, пока дозреет, а потом Акулина его сожрет. На твоих глазах, человек! А теперь отойди.
Небрежно оттолкнув едва стоящего на ногах княжича, чудище склонилось над Маринкой, сложив руки на широкой, обвисшей груди.
- Ты мне будешь уже ни к чему, после того, как чрево твое ребенком будет отяжелено. Так что я даже возможности такой не допущу. - Пробасил Змеиный Царь. - Смертью своей меня пугаешь? Ничего, давай, режь себя. Я и другую для своего сына найду. Только вот Мара вряд ли обрадуется, когда ты ни с чем вернешься. И второго шанса она тебе не даст, поверь ты мне. Да и не проткнешь ты себя.
Тон Змея стал совсем уж издевательским.
- Помнится, когда рухнуло царство этого выскочки-Кощея, ты не захотела там подыхать, и к нам приползла, потому что бежать не захотела тоже. А теперь вдруг с жизнью так легко расстанешься? Ой, не верю. Не проткнешь ты себя, опять понадеешься. что как-нибудь обойдется, что все равно не скоро конец твой, что как-нибудь выкрутишься, да обманешь и Мару и меня. С этими ведь мыслями Зароки нам давала, а? А вот и нет - с любимым ты только за ручки держаться можешь да лобызаться, а скоро придет время и до конца расплачиваться.
И Змеиный Царь захохотал, куражась над своей жертвой.
- Никого ты не обманешь, никак тебе не выкрутиться. Никак. Выжмут тебя досуха дети моего сына в твоей утробе, или получит Мара и сгноит в вечном холоде и забвении. А вы - яростный взгляд на других героев - вы ничем ей не поможете. Что бы вы ни делали, она моя, она сама себя нам вверила. Так что отступите.