Романов всегда любил немного порефлексировать и покопаться в прошлом. Этому он посвящал почти все свое время, каждую минуту, свободную от попыток найти себе еду и ночлег, и укрыться от пронизывающего холода. И все его размышления каждый раз сводились ровно к одному вопросу - а почему же он несчастен? Ну, сейчас-то причины для несчастья вопиюще очевидны. Остро не хватало уюта, комфорта, даже роскоши. Как ведь замечательно было раньше. Он, топ-менеджер крупной корпорации, жил в роскошных хоромах с отоплением, и лениво переключал каналы на широченной плазме, пытаясь найти в потоках негатива про беспрецедентный уровень ядерной угрозы, начавшуюся анархию в Великобритании, и режущих головы бородачей хоть какой-нибудь забавный ситком. На кухне - жена в футболке и сиреневых трусиках, что-то там колдует со сковородкой, отчего по всей квартире идут вкусные запахи. Пару часов назад у них был прекрасный секс, еще через час Романов будет наслаждаться чувством приятной сытости, и ехать на работу в любимом внедорожнике премиум-класса прямо из салона. В кредит, само собой, но это же все равно нескоро... Ну а теперь этот человек сидит на обледеневшем полу Казанского Вокзала, у костра из мусора, который разжигали при помощи оставшегося в чемодане среди прочей документации договора на поставку сырья из Японии(в котором, между прочим, значилась сумма в тринадцать миллионов долларов), в животе у этого человека жалобно урчит желудок, скучающий по суши и роллам, раненый глаз саднит и дергает, а совесть неустанно напоминает о застреленном ради этого вот пуховика парне. Какое уж тут счастье, скажите на милость?
Но разве был он счастливым раньше, когда все это у него было? Нет. Верни ему сейчас все это, и он насытится, отогреется, а потом снова будет несчастным. Знаем, проходили. Богатство и успешность, за которой он гнался, пытаясь вырваться из родной "Мухосрани" тоже не принесла ему счастья. Он чувствовал, как с каждым днем деградирует, сохнет, как едят его непонятные тревоги, как душит его рутина, как противно ему его же лицемерие и все эти рожи в офисе. На свое горе Романов узнал и любовь, яркую и пламенную, и после предательства она превратилась в еще более яркую и пламенную ненависть с привкусом тоски по тому светлому и теплому состоянию своей души, когда он еще пребывал в своих иллюзиях. Так больно от одного воспоминания, как Саша и Оля, тогда еще просто студенты, гуляли ночью по набережной, и как она уснула у него на плече, решив вместе присесть на скамейку. Окоченевшие пальцы до сих пор помнят, какими шелковистыми были ее восхитительные рыжие волосы.
- "Похоже, я рожден, чтобы быть несчастным." - Сказал себе Романов с усмешкой. - "Что бы ни дала или отняла жизнь, я буду несчастен. Почему я еще не пустил себе пулю в лоб? Зачем мне вообще этот дурацкий поезд? Сама эта идея - чистый абсурд. Но мне как будто все равно. Я просто хочу куда-то двигаться. Просто не хочу останавливаться, даже если сломя голову несусь в пропасть".
Марафон жалости к самому себе он прервал, подбросив в костер еще один листочек из стопки документов. В этот раз вспыхнул и съежился в черный комок листок отчетности по заработной плате за декабрь 2016 года. После этого Романов захлопнул чемодан, и обвел взглядом своих сотоварищей. Ишь, расселись, греются. Одни нормальные, поговорить не с кем.
- Народ. - Обратил на себя внимание бывший топ-менеджер. - Я тут слегка запамятовал, и могу что-то путать, так что давайте внесем немного ясности. Значит, мы тут собрались, если я не ошибаюсь, чтобы взять во-он тот пылесос - палец Романова указал в направлении, где они обнаружили заброшенный пассажирский состав - поставить его обратно на колеса, и отправить его в светлый путь прямо до уральского убежища. Я верно излагаю? Кажется, да. Мне только неясна пара моментов.
Романов выдержал паузу, слегка улыбаясь.
- А хоть кто-нибудь из нас вообще шарит в поездах? Я правда не в курсе, мы считай как-то спонтанно сформировались в полноценное общество, даже некогда было "здрасте" сказать, но что-то я не припомню среди нас ни одного машиниста. Или железнодорожника. Или хоть какого-нибудь дворника, что вокзал подметал. Короче, как мы его вообще запустим? Как мы его стронем с места? Я этого вообще ни разу не представляю. А даже если и стронем - кто вообще в курсе, как доехать до Урала, какой путь туда ведет? И вообще. Урал-то далековато, а с путями мало ли чего случилось, да и может кто банально стрелки перевел, и мы все вместо Урала докатимся в какую-нибудь Камчатку? Ну, если доживем. Не то, чтобы я критиковал, но это просто пиздец как тупо.