Эдвард давно перестал себя осознавать, потерявшись в собственных галлюцинациях. Ему мерещились вещи одновременно жутко сюрреалистичные, смешные и страшные.Он пребывал в быстро меняющихся, плывуших перед взглядом пейзажах, подавлявших его буйством кислотных цветов. Он был то в каком-то городе, то в тесном помещении, забитом людьми, то подымал ногой песок на пляже, который медленно-медленно взлетал и рассыпался в воздухе. Пож этим песком были кости, много костей, сотни движущихся и щелкающих скелетов, а море имело цвет и запах ядреного абсента. Тесное помещение, взрывающееся цветными огнями, было забито обнаженными девушками со звериными головами, которые взрывались с оглушительным разноцветным салютом. Город он наблюдал с высоты птчьего полета, и целую вечность несся вниз, навстречу асфальту, обгоняя десятки и сотни собственных копий, позировавших во время падения. Потом он тонул в водовороте гигантской раковины, в ужасе пытаясь схватиться за скользкие края, прежде чем его окончательно засосет в воронку. Потом были какие-то тени в полицейской форме, оторые стреляли в него из своих пистолетов. Из стволов вылетали какие-то маленькие змеи с раскрытыми пастями, оставляя за собою радужный след. Они летели медленно, а потом обвивались вокруг меняющегося тела Эдварда, и впивались в него своими зубами-иглами, впрыскивая смертельный яд.
Все это оборвалось очень резко. Его будто бы выпихнули в реальность, да так, что он при падении проломил старыне деревяные половиц, взметнув в воздух огромное облако пыли. Над ним качалась одинокая старая лампа,создающая круг света, за пределами которого едва-едва что-то видно. Было похоже, что он находится в широком, затхлом помещении, загроможденом какими-то стеллажами, и сейчас лежит где-то в его центре, раскинув руки. В его груди торчит порядка двенадцати опорожненных шприцов с вдавленными поршнями. Тихо. Серо. Скучно. И загадочно.