Женщина, вероятно, хотела рассказать все как можно быстрее, но вежливое обращение священника и радушное приглашение в гости заставили ее повременить с этим. Как и подобает гостю, она старательно вытерла ноги о коврик перед входом, послушно села куда указали, и, всхлипывая, дождалась, когда отец Александр справится с чайником. И когда чайник на печке уже начал бурлить, женщина заговорила.
- Вы уж извините, что я... так. - Она снова всхлипнула, но, кажется. уже успокоилась. - Я даже не знаю, с чего и начать. Так что начну с самого главного.
Тем не менее женщина еще сомневалась перед тем, чтобы сказать то, что хотела. Вероятно, она и сама не верила в то, что скажет, и чувствовала себя из-за этого очень глупо.
- Мне кажется, мой сын одержим бесом.
Порой суеверные люди грешили на одержимость бесом, когда их близкие вели себя как-то странно и неадекватно. Как правило, эти подозрения ни разу не подтверждались, поскольку на практике это оказывалась или вполне научно-обоснованная шизофрения, или тяжелая наркотическая зависимость, скрытая от близких людей. Но на памяти отца Александра был один одержимый, и о том, что он одержимый, никто никогда не догадывался. Это был самый обычный человек, который вел себя вполне естественно, и даже регулярно посещал церковь. Но стоило ему раз искренне помолиться - и произошло нечто из ряда вон выходящее. Александр помнил, как этот человек вдруг прервал молитву грязной руганью, которая неслась откуда-то изнутри него. Человек даже не шевелил губами, когда это произошло. Когда он попытался уйти из церкви, его начали задерживать прихожане, как-то сразу все понявшие, но почти не испугавшиеся. Александру пришлось отмаливать этого несчастного пять часов подряд, пока двое здоровых, как быки, каменщиков, изо всех сил удерживали его. Все эти пять часов мужчина, раза в два меньше и раза в три слабее этих работяг, едва не переломал им руки, несколько раз укусил одного из них до крови, ругался нечеловеческим голосом, выл как волк, заливался кошачьим мявом, выгибался под невозможными углами. В храме треснуло стекло на двух иконах, которые после этого мироточили два дня. Неделю из храма не выветривался запах серы, который поп пытался перебивать ладаном. Тот мужчина после завершенного акта экзорцизма пролежал без сознания в областной больнице, и, проснувшись, понял, что не помнит последние два года собственной жизни, однако чувствует себя намного лучше, чем когда бы то ни было. Он, кстати, оказался председателем отдаленного колхоза, и потом в церковь нагрянули комиссары из Комитета Госбезопасности, и перелопатили весь монастырь, параллельно допрашивая и самого Александра, и весь приход. Они думали, что здешний священник промышляет наркотиками и психотропами, заставляя паству верить в свои суеверия, и пытались заставть хоть кого-нибудь в этом сознаться. Обошлось. Не найдя ничего, они ушли восвояси, а один из комиссаров все время нервничал из-за запаха серы.
- Он очень резко изменился. - Продолжала меж тем женщина. - мы с ним работаем в НИИ "Радиоволна". Я-то простая лаборантка, а он все-таки с образованием. молодой ученый, все ему говорили, что далеко пойдет. Сам профессор Зеленовский жал ему руку!
В голосе женщины зазвучала неподдельная гордость за сына.
- Знаете, он всегда меня корил за мою набожность, и никогда бы не позволил мне обратиться к вам. Но больше мне не на кого надеяться. Его закрыли в психиатрической клинике, не выпускают совсем, и даже не берутся его лечить. Мне разрешили его навещать, и выглядит он с тех пор только хуже. А моя мама сразу сказала, что бес в него вселился. И... Мне больше не во что верить, потому что даже врачи разводят руками.