Не всякому в жизни посчастливилось обучаться у шамана, что уж говорить об аж двух мудрых учителях. Врадрн всё ещё с глубокой печалью вспоминал о бедном Гнаре, но, как это свойственно почти всем ещё не пожившим как следует мальчишкам, сумел довольно быстро приспособиться к смене наставника. Бо вызывал в нём самое искреннее восхищение, а потому обучение с первого же дня пошло на лад, и совсем скоро не обделённый честолюбием мальчишка уже довольно улыбался старшим членам племени, наблюдавшим за тем, как ловко он управляется со знакомыми ему до самого крошеного стебелька травами.
Одному только Врадрну, без присмотра Бо, раненых пока что не доверяли. Умом он, конечно же, понимал, что ещё в недостаточной степени освоил столь замысловатую науку (в конце концов, недаром лечением в племени занимался самый мудрейший его представитель!), но всё же ужасно хотелось попробовать хоть раз, хоть бы и втайне от наставника-шамана, самостоятельно набрать нужных трав и помочь какому-нибудь бедняге-соплеменнику.
Такой случай ему предоставился совсем скоро. Каждый в племени, от мала до велика, осознавал, что настали тяжёлые времена. Неожиданное нападение вооружённых чужаков заставило всех вокруг почувствовать гнетущее чувство тревоги и постоянного напряжения. Несмотря на славную победу, многие были ранены: работы шаману было хоть отбавляй. Да и звери в лесу со временем отнюдь не становились добрее к часто наведывавшимся к ним охотникам. Именно охотник, между прочим, и стал целью Врадрна. Браться за лечение необычных ран от столь же необычного оружия нападавших он не решился — то ли дело вполне знакомые травмы, известные любому мало-мальски умелому грозе волков или хоть раз забредавшему не в тот лес собирателю. Ну или блистательному ученику самого шамана, коим в моменты успеха особенно ярко ощущал себя Врадрн.
Один из соплеменников вчерашним вечером вернулся к костру истекавшим кровью. Это, равно как и занятость шамана, на которого теперь ложилось великое множество проблем всего племени, не укрылось от внимания смекалистого ученика. С утра он поднялся как можно раньше, что являлось очевидным следствием огромного энтузиазма мальчишки, сбегал за нужными травами в лес и без церемоний вторгся в шалаш, где отдыхал после неравной битвы несчастный.
— А хыт га. — Раскладывая принесённые травы по аккуратным кучкам у самого входа в шалаш, Врадрн объяснял охотнику, что собирается осмотреть его раны. А потом, вспомнив о чём-то важном, поспешил ещё и призвать того к молчанию. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь из старших раньше времени заметил самодеятельность мальчишки. — Гы-шы!
Нахмурившись и как следует рассмотрев каждую царапину на теле бедолаги, ученик шамана зачем-то покивал самому себе, пригладил вечно растрёпанную шевелюру и наконец приступил к лечению. В голове то и дело всплывали не столь отдалённые воспоминания: вот Бо перетирает между ладонями два вида трав, чтобы смешать их в одну кашицу и аккуратно втереть таковую в те царапины, что уже начали заживать; вот Гнар покрывает цельным листом ещё сильно саднящие раны и кивает ученику: мол, и кровь остановится, и чувствовать себя охотник начнёт заметно лучше.
Но что делать, если кто-нибудь всё же заметит этот излишний энтузиазм? Беспокойные мысли не оставляли Врадрна ни на секунду. Стараясь не слишком заметно пачкать руки в чужой крови, мальчишка подумал о том, что по окончании лечения стоит куда-нибудь сбежать. Просто на всякий случай. Он уже давно заметил за старшими одну особенность: если сперва дать им немного отойти, взбучка за содеянное выйдет в разы менее серьёзной, чем могла бы. К тому же, он ведь не просто так сбежит, а за едой для всего племени! Свои собирательские обязанности парень не спешил отодвигать на второй план: почётный статус ученика шамана влёк за собой большую ответственность, но никак не освобождал от остальных, ничуть не менее важных дел.
Врадрн сжал в ладони пару сухих трав и внимательно осмотрел получившийся порошок. Если теперь всё получится, Бо сможет гордиться им по праву. Ну, а перед этим задать трёпку за своеволие, конечно.