Странно, но отчего-то Джеку казалось, что неожиданный провожатый выведет путников наружу уже спустя пару-тройку минут. Что для Уку не составит особого труда пробежаться по коридорам тоннелей и найти выход. Что они с Райной вот-вот наконец-то увидят свет. Но время шло, коридоры продолжали петлять, время — ускользать, а ловкий коротышка — нестись вперёд сломя голову.
Джек устал. Джек очень-очень устал.
Усталость была поразительно детской и нелепой. Так устают дети после целого дня бесконечных игр с деревянными мечами, купания в пруду и свежих ссадин на коленках. Под вечер хочется свернуться клубком под одеялом и подождать, пока придёт мама, поцелует на ночь в висок и погладит по голове. Обязательно дождаться, и только потом — заснуть.
Но деревянный меч сменился верным луком за спиной, знакомый с малых лет пруд — бесконечными тёмными коридорами, а ссадины — едва передвигающимися ногами. И нигде вокруг не видно было ни тёплого одеяла, ни маминого лица. Вокруг вообще ничего не было видно.
Джек сжал руки в кулаки и снова рванулся вперёд, подстрекаемый высоким, скрежещущим голоском Уку.
С каждым шагом усталость наваливалась с новой силой, окутывала тело целиком и полностью, сбивала дыхание так, что воздуха для совершения следующего движения уже не хватало. Какая ирония: ещё совсем недавно этого самого воздуха вокруг, напротив, было слишком много.
Но Джек продолжал настойчиво двигаться дальше, не обращая внимания на грохочущее в груди сердце и тяжесть в ногах. Кажется, он даже упал один раз, споткнувшись на совершенно ровном месте. Мгновенно поднялся, ухватил взглядом устремившуюся вперёд скрюченную фигуру Уку и тут же бросился следом. Или это было в предыдущий раз?.. Другое падение ровно на том же месте: тогда Джек рухнул на землю, не успев подставить руки, и случайно заметил цепочку следов, уходящую вглубь соседнего коридора. Показалось? В конце концов, он падал не раз, и голова с каждым новым поворотом начинала кружиться только сильнее. Так, может, всё это бред воспалённого сознания, и не было никаких следов?
Может, вообще ничего не было.
Может, если сейчас закрыть глаза, остановиться, присесть, прижать колени к груди и очень-очень захотеть, то снова окажешься в мягких объятиях пухового одеяла, а спустя пару минут обязательно придёт мама, поцелует на ночь в висок, погладит по голове. Обязательно дождаться, и только потом...
Нет.
Джек распахнул глаза и понял, что лежит на земле, силясь подняться. Рядом — совсем близко — поторапливающие хриплые возгласы Уку.
Встать, стиснуть зубы, бежать вперёд.
Это всего лишь падение. Первое и последнее. Они справятся. Они доберутся до конца.
Тоннели, провожая своих незваных гостей, сужались за спиной. Или, по крайней мере, изо всех сил пытались создать именно такое впечатление. Мрачные, бесконечные и абсолютно чёрные тени шуршали, шелестели и перешёптывались по углам, пытаясь схватить беглецов, поймать за шкирку, осалить и продолжить свою нескончаемую игру в хитросплетении лабиринтов.
Не смотреть назад. Не оглядываться. Бежать — только вперёд.
Бежать — и вдруг остановиться, следуя команде провожатого. Привалиться плечом к стене коридора, вспомнить про выжидающие тени и тут же отпрянуть, страшась неизвестно чего. Страшась, пожалуй, самой Неизвестности.
— Что такое, Уку? — Джек не узнал собственного голоса. Хриплый, почти безжизненный, он почти вторил сиплому шёпоту беспокойного коротышки. Собственное тяжёлое дыхание слышалось слишком отчётливо в перерывах между чужими обрывистыми фразами. Эту холодную, страшную пустоту отчаянно хотелось заполнить хоть чем-то.
А потом Джек почуял запах.
Удушливое ощущение подступило к горлу, тени за спиной зашелестели с новой силой, собственная дрожащая ладонь нащупала руку Райны — и снова бежать, не успев толком перевести дыхание. Бежать, не оглядываясь. Стараясь не вдыхать гадкий, едкий запах Неизвестности, гнилостной и почти наверняка смертельно опасной.
Они сумеют добраться до выхода. И пусть вместо маминого поцелуя в висок наградой им будет ласковое прикосновение солнечных лучей, это всё равно так приятно, правильно и хорошо.
Это хорошо.
Только бы выбраться.