«Присядь»?
Джек обернулся. Обернулся, пожалуй, слишком резко для того, кто слабо ориентировался в до сих пор слегка лавировавшем туда-сюда пространстве. Обернулся, успев уцепиться за край пещерного выступа, и только потому не упал.
В абсолютно ошарашенном, полном неверия взгляде, адресованном Райне, можно было рассмотреть что-то ещё. Если бы кто-то теперь пригляделся как следует, то обязательно заметил бы в глазах Лавелла жгучий стыд — стыд за собственную трусость, за неумение встречать опасность лицом к лицу, за желание бежать и нежелание бороться. Да, Джек стыдился и осознавал это, пожалуй, слишком отчётливо.
— Райна! — Голос непроизвольно дрожал, и виной тому была уже совсем не холодная вода, насквозь пропитавшая ткань одежды. — Мы не герои, Райна, мы всего лишь люди, понимаешь? И я не герой. Эти способности, они… — Лёгкое дуновение ветра коснулось виска. — Я не знаю, что за ошибка здесь произошла, но я не должен был… — Ветер резким поток взмыл от солнечного сплетения к самому сердцу. — Мы должны бежать, понимаешь? Нам не спастись, если мы не побежим прямо сейчас.
Ветер бушевал. Ветер бился, заставлял сбиваться, искать другие слова, другие аргументы, другие решения. Ветер не был доволен, ветер сопровождал каждую новую мысль резким рывком-пощёчиной: трус, трус, трус.
Это неволя, Джек.
Это ведь неволя.
Люди, которых удалось успокоить песней. Те двое — Райна, спасшая чужую жизнь, и маг из храма, защитивший незнакомца от обезумевшего народа. В конце концов, даже герои на деле — самые обычные люди. А человек должен поступать так, как считает нужным. Любой человек.
Что ты считаешь правильным, Джек? Спасать свою жизнь бегством или встать на одну сторону с той, кто протянул тебе руку?
— Хорошо.
Согласие — пока ещё слабое, усталое — сорвалось с губ лёгким бризом. Каждый новый вдох давался с огромным трудом, но теперь Лавелл точно знал, что нужно было сделать. Что он сам считал нужным сделать.
— Эта река, — Джек поднял голову, откидывая рукой спавшую на глаза мокрую чёлку. — Мы сможем изменить её течение, если захотим, так? У нас должно получиться, если мы попробуем вместе. Я… не хочу ранить этого человека.
Последние слова дались с огромным трудом. Глупый, наивный мальчишка. Нежелание избавиться от преследователя раз и навсегда слишком легко могло обернуться позже против беглецов. Но лишить жизни человека — одного единственного человека, крошечное существо, целый чёртов мир…
Джек почувствовал лёгкое покалывание на кончиках пальцев.
— Понимаешь?