Я не могла издать ни звука. Слишком. Бли. Зко. Судорожный всхлип. Капля холодного пота по шее.
"Вот это что ли та сучка?"
Руки не слушаются, они вывернуты в суставах, под ногтями - куски грязи и песок. Губа закушена до крови. Кровь на плече, из трех ровных царапин, когда я упала на бетонную площадку. Колени, как болят колени. И встать нет сил, и нет желания вставать, на все наплевать, меня предали, растоптали, обидели так сильно, как это только возможно.
"Плоскодонка, ха, ты ничего лучше достать не мог?"
Холод. Голое тело под равнодушным ночным небом. Откуда ему знать о моей любви? Плевать оно на меня хотело лучами своих одиноких звезд. Луна внаглую изучает каждый сантиметр бледной кожи. Как хочется скрючиться под этим взглядом, как хочется умереть...
"Не кричит... да ей нравится, братва!"
Больно. От взглядов, от непонимания, от того, что больше ничего не будет как прежде. Что те мгновения, когда жизнь казалась невыносимой, вдруг оказались сладкими моментами легкого бытия. А теперь. Как теперь? Пережить бы это... Больно. От мерзких щупалец безнадежности. От крови, текущей по ногам. От разбитого сердца, как же оно болит...
"Теперь ты давай, твоя же чика. Давай, покажи, где еще ты мужик!"
Надежда, такая легкая, что сейчас обнимет, прижмет к груди, защитит, закроет наготу своей огромной курткой. Спасет.
Как больно режут руки осколки рухнувших надежд, я уже знала. Как больно бывает вернуться к старым воспоминаниям - тоже. Я плакала, свернувшись в комок, и от слез не становилось легче. Каждая капля, стекавшая по переносице, каждая капля лишала меня воды и соли, только лишь. Я плакала и засыпала, а за закрытыми моими веками летали, царапали мне ноги и мурлыкали мальчики, что сломали мою жизнь.