Как стать темным владыкой и поработить мир | Партия

28 лет, рост 170 см, среднее телосложение

Армина родилась в семье потомственного дворянина и известного изобретателя Гресса Ливари в маленькой провинции на юге Империи. Отец большую часть времени проводил в Академии, отдавая всего себя работе. Семья его волновала мало, точнее практически совсем не волновала. Он и изначально-то в браке не был заинтересован, да и супругу ему выбрали родители. Не склонный к принятию решений, он просто согласился, даже не задумываясь, кого ему подыскали. Милена Ливари, мать девушки, была из семьи адвоката средней руки, но смогшего пройти в городскую коллегию. Женщиной она была скромной и добропорядочной, воспитанной как истинная леди, коей, собственно, и являлась. Страдавшая от холодного отношения своего мужа, она при каждой возможности отправляла дочь в Академию, на работу к мужу, в расчете, что хоть может быть ребенок сможет оторвать его от работы и «вернуть» семье. А Армине это было только в радость. Еще бы, на работе папочки было столько всего интересного: какие-то странные порошки разных цветов, при смешивании которых получалось громкое «бах!», от которого закладывало уши, появлялся дым, а когда все рассеивалось, кругом была такая разруха, смешные, как потом она узнала, ругательства в ее адрес от чудных взрослых, которым почему-то не понравились совсем устроенные ею «бахи», а еще куча разных штуковин, из которых обычно собирали оружие. Одно было только маленькой девочке не понятно: почему оружие есть, а пользоваться им нельзя? Ну, как так? Папа оружие смастерил, на стол положил, ей его показал, а когда она его стащила и пошла с ним по Академии гулять… И всего-то раз выстрелить успела. Зато точно знала, что «игрушки» отца работают, судя по тому, как кровь хлестала из ноги у какого-то дяди. Спустя 3 года, когда ей было 10 лет, отец погиб. По официальной версии, он погиб от собственного изобретения, но подлинно ничего неизвестно. В его кабинете был сильный взрыв, а когда пожар смогли потушить, то обнаружили лишь обгоревший труп мужчины. Однако, за это время ребенка обучили азам изготовления самых разных «бахов». Кто-то из толковых учеников посоветовал, что раз уж все равно лезет, то лучше обучать и пусть все делает под присмотром. Все же для лаборатории безопаснее. Больше всего девчушке нравилось создавать то, от чего очень-очень большой взрыв получается, который, чтобы испытать, нужно было ехать в специальные открытые места, типа полигонов, да еще и магические защитные поля создавать, чтобы не зацепило взрывной волной, и наоборот, маленькие такие шарики, которые совсем не слышно как взрываются, зато от распространяемого от них вещества все засыпали, стащить и зашвырнуть такой в зал во время лекций – милое дело. Разумеется, после смерти отца, желающих нести ответственность за нахождение на территории Академии такого чуда не нашлось, поэтому больше там не появлялась. Хотя и связи остались, и будущем очень пригодились.

Спустя пару лет после смерти мужа Милена, уже будучи беременной, снова вышла замуж. Познакомилась и закрутила роман с Маркусом Ранбергом она будучи еще замужем за отцом Армины. Отчим оказался опытным и довольно-таки известным охотником за головами, имеющим в своем распоряжении небольшой отряд. Что поделать, хороших девочек тянет к плохим мальчикам. И жизнь Армины, мечтающей стать прославленным на всю Империю изобретателем как отец, сразу как-то потекла в ином русле. Новоявленную падчерицу, судя по всему, воспринял как нового члена своего отряда, которого нужно обучать. И обучать так, чтобы воспитать себе достойного приемника. На все возмущения девушки он лишь смеялся и отмахивался, мол, она просто себя еще не знает, и что рано или поздно охотничий инстинкт возьмет свое, и что лучше быть заранее к этому готовым.

Арми с первых же дней поняла, что поблажек ей никаких не будет. Учебное оружие? Не, не слышали. Либо берешь сразу в руки настоящий тяжелый металл и учишься с ним обращаться, либо… нет, никаких либо ей не предоставили. А порезы в спаррингах… так то ж, в основном по одежде, а кожу то так, чуть-чуть, да и мол, старайся, думай, тебе же легче будет. Да и вообще к боли нужно себя приучать заранее, а не в первом же бою испытать шок, расплакаться и удрать или сдаться. Как приучил к боли? Да, у Маркуса было своеобразное чувство юмора, или же способы обучения. Просто со смехом взял и всадил кинжал под ключицей, да еще и провернул, мол, привыкай. А еще лучше, научись не просто переносить боль, а еще и обрабатывать раны и зашивать. Порой ей казалось, что так издевается он только над ней, по-особому так, по-родственному. Впрочем, уметь драться, как с оружием, так и без, было недостаточно, чтобы схватить жертву. Ее нужно было еще выследить. Вот где начиналась настоящая охота. Замечая вокруг все мелкие детали, напасть на след и потом идти по нему, словно зверь, иногда бесшумно, сливаясь с местностью, и неважно лес это или город, маскироваться всегда нужно уметь, подкрасться, затаиться и одним выстрелом обездвижить, или же внезапно напасть. В общем, к 20-ти годам, Армина уже прочно занимала свое место следопыта в отряде. Поговаривали, что это она подстроила ловушку, в которую угодил ее предшественник, но доказательств не было, а в открытую предъявлять обвинения никто не решался. Да следопытом она была отличным, как и сказал когда-то отчим, инстинкт взял свое, и она легко «брала» след и с азартом шла по нему, так что никто не жаловался. На передовых во время атак, она несколько раз побывала, но не приходила от этого в восторг. Особенно не приводила в восторг огромная рана в боку после одного такого "веселья", от которой остался длинный шрам. Гораздо больше ей нравилось стрелять из лука из засады или метать ножи и бомбочки, которые сама же и изготавливает, детское увлечение «бахам» таки не прошло бесследно, а лучше совмещать, прикрывая отряд. Да очень славы хотелось. Очень. А качество можно улучшить сильно только в ущерб количество, поэтому все рукопашкой и мечом стала заниматься меньше, лишь только для того, чтобы не терять форму, а стрелять стала больше. В итоге к 25 годам прославилась в своей и ближайших областях как один из самых метких стрелков и лучший следопыт, про которого говорили, что спрятаться и/или уйти от которого невозможно. А после стала задумываться, что пора бы территорию этой славы расширять. Да и из тени отчима пора выходить. И предложение по завоеванию мира пришлось как нельзя кстати, в аккурат на амбициозную душу Арми легло и исчезать не захотело.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Музычка: ссылка

В бою:Верхом:Тога:Та самая бутылка:

Name us - Legion.
Our blood - Ocean.
We are not gods and the Titans.
We are soldiers.
We do not die.
We're going to hell to regroup.

Что же, Девятый Легион… тот самый, почти легендарный девятый из девяти легион, в избытке овеянный боевой славой и чаще всего фигурирующий в чернейших из ходящих, кажется, по всей Ойкумене анекдотах. Можно ли назвать его красой и гордостью Империи, простерщей свою когтистую орлиную длань практически над каждым уголком обитаемого мира? Конечно можно, так же, как можно назвать и грязную портовую шлюху прекрасной и невинной девой, а обезлого помоечного пса аравийским волкодавом.

Назвать то, конечно, можно… но, если говорить не о торжественных речах, толкаемых с высокой трибуны по случаю дня рождения императора… будем честны, если Первый Легион олицетворяет всю ту шлемоблещущую доспехобряцающую прекрасную мечту, манящую в пункты призыва мальчишек добровольцев с необсохшим молоком на губах и жгущим ложку гражданским правом, то Девятый это то, что остается на дне корыта, когда из него восемь раз подряд вычерпают сначала лучших из лучших, потом лучших их худших, а следом и хотя бы не самых больших кретинов и уродов. Девятый ласково наделенный своими бойцами сотней прозвищ, это: помойка, штрафбат, легион проклятых, ходячие мертвецы и многе многое другое. Девятый это место куда вышибают самых проблемных из своих рядов, в надежде никогда их больше не увидеть, независимо от того, обломают ли им там рога похожие на керберов центурионы или они просто подохнут в ближайшем бою с обожавшимися своих мухоморов варварами, в неявляющихся официальной войной постоянных стычках с которыми угадайте какой легион олицетворяет собой извечную прокладку между влагалищем цивилизованного мира империи и анусом лежащей на краю земли беспросветной дикости, завоевывать которую Сенат счел нерентабельным предприятием.

За последний десяток лет, легат девятого легиона снимался и переназначался четыре раза. Занимающий эту должность последним изнеженный сынок какого то вельможи, сосланный в эту глушь, не иначе как для оказания воспитательного эффекта после крупного скандала в столице, в своем легатском шатре не появлялся с момента вступления в должность, предпочитая вместо этого осуществлять общее руководство посредством кореспонденции доставляемой из ближайшего города. Впрочем, и без того, ни для кого не секрет, кто на самом деле стоит с поварежкой у этого кипящего котла с ядовитым варевом из людей, не иначе как по ошибке называемым легионом, и разрывая губы поводьями заставляет этого бешенного коня тянуть тяжелую боевую колесницу туда, куда ему надо.

Марк Тиберий. Он же Железный Марк для случаев когда легионеры поминают его с гордостью. Список же "ласковых" прозвищ для всех остальных случаев может легко соперничать с таковым у самого легиона. Человек прошедший всю лестницу от зажатого в дрожащей руке щита первой шеренги, до самого высокого положения, котрого может достичь в Империи тот, кого зачали обычным плебейским членом, а не точно таким же, но имеющим благородное происхождение. Отполировавший своими ладонями рукоять гладиуса, помнящий тяжесть оттягивающего плечо скутума, выбивавший клинья из под взведеного скорпиона, вдыхавший чад греческого пламени, знающий как сделать из ремня пращу и как расположить резервы конница для засады, способный взяться за нужный конец пилума перед броском и что важнее, научить этому кучу безмозглых идиотов и повести их в бой. И победить. Знающий все, что только можно знать о войне во всех ее аспектах и не мыслящий жизни за её пределами старший центурион никогда не боялся заргробного мира, полагая, что тот не может быть хуже пекла в котором он просыпается ежедневно.

До тех пор, пока одним "прекрасным" днем, портящий, несмотря на всю полезность облик легион не расформировали, войска в соответствии с новым политическим курсом не вывели из мятежной провинции, а постаревшего Тиберия, за проявленные во имя Империи стойкость и доблесть не отправили на почетную пенсию, на высокую "всадницкую" должность, следить за благополучием десятка пасторальных деревень и скоропостижно зарабатывать цироз печени, спиваясь от невыносимой скуки прекрасным вином из, вот счастье то, принадлежащих теперь ему виноградников. Когда сомнительный тип из числа случайных собутыльников и собеседников спросил его, а смог бы Марк все бросить это ради шанса пройтись по всему миру огнем и мечом… или умереть в канаве, тот не задумываясь ответил согласием, перед тем, как разбить о голову насмешника бутылку.

Минигаллерея:

Родные пенаты Девятого: (Добро пожаловать в задницу мира)Типичное утро на границе: (Это еще на удивление часовые не проспали, уроды)Ветеран Девятого: (Все кроме портянок, трофейное или куплено за свои деньги)Легкий стрелок: (Потому что у камней не бывает перебоев в поставках из столицы)Типичный новобранец: (Обратите внимание на печать интеллекта на челе)Конница: (Да, эти кретины еще и на конях ездить умеют) Боец Первого "Церемониального" Легиона: (Просто для сравнения, небось копье в руках только на парадах держал) Второй "Кавалерийский" Легион: (Да твою же бога Диониса в душу мать!)

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Виски Джек – боец. Жизнь научила его держать удар, а дед и армия – давать ей сдачи. Его можно было бы назвать немного чёрствым и циничным, но это скорее результат профессиональной деформации. Он спокоен, медлителен, часто может подолгу стоять, просто смотря на что-нибудь, что его заинтересовало. Инертен в отсутствии задачи. Но как только у Дьяка появляется цель, он мгновенно преображается. Он обновляется, становится энергичным, деятельным, он с нездоровым энтузиазмом стремится к своей цели, желая выполнить её на все сто процентов. Желательно, на сто двадцать процентов. Чего не отнять у этого мужчины, так это уверенности. Он решителен, для него цель оправдывает средства. Кроме того, он не стремиться к решению проблем через насилия, индеец давно отошёл от своей молодецкой кровожадности и пытается по мере возможности, но это у него не всегда выходит. Вискедьяк – крайне суеверный человек, и эта вера имеет под собой основание. По крайней мере, пока при нём был его оберег, его ни разу смертельно не ранили.

*даты и явления могут не совпадать*

Вискедьяк родился в Квебеке в конце февраля 1945 года, в семье достаточно богатого предпринимателя и секретаршей. Отец его, Вихо, был индейцем алгонкином, как и дед его, как и прадед его, как и все мужчины в его семье. И слыл, как и все в этой семье, жутко предприимчивым, хитрым, порой подлым, а от того не менее успешным типом. Мать его, Сара, родилась от индейца оджибве и гаитянки. Она сияла в глазах сына честностью, порядочностью, и возвышенной чистотой. Первые десять лет жизни, что запомнил мальчишка, были для него раем. Он жил за городом, вместе с кланом своего отца и родителями, в небольшом домике. Дедом его был местный шаман, Истэка, он был человеком старой закалки, жёстким, порой грубоватым, проницательным, умным и невероятно хитрым. Именно на его плечи легла задача воспитать внука, так как ни отец, ни мать Вискедьяка просто не могли за ним уследить, или возможно не хотели, а может быть, у них не хватало времени. В любом случае, старый Истэка учил мальчишку мудростям жизни, всему, что знал сам, и знали его предки. Пожилой шаман учил его ни каким-то банальным, нужным для жизни в большом мире вещам, а чему-то сакральному, по его же мнению, необходимому каждому мужчине: шить, охотиться, ездить верхом, читать следы, резать кость и дерево, свежевать добычу, выживать, камланию на костях, молитвам и танцам для богов, созданию оберегов и ритуального оружия. Но что самое главное – драться и управляться с оружием. Всему же остальному его учили позже, в школе, да и родители порой давали важные жизненные уроки. Но своего дедушку парень запомнил на всю жизнь.

Когда мальчику исполнилось 11, случилось несчастье. В апреле, после долгой, холодной зимы, когда лёд держался почти до мая, во время очередной скачки на знакомом коне, по знакомой местности, вокруг озера, скакун молодого алгонкина чего-то испугался. Он встал на дыбы и поскакал в сторону уже подтаявшего льда, а Вискедьяк, толи испугавшись сам, толи зацепившись ботинком за стремя, не спрыгнул с впавшего в панику животного. Конь поскользнулся и обрушился всей своей тушей на замёрзшую гладь озера, проломив ледяную корку своим весом, и утаскивая с собой под воду наездника. Чуть по одаль от внука скакал Истэка, и, увидев несчастье, он кинулся на помощь своему чаду. Беды удалось избежать, но скакун и двое индейцев сильно намокли. Лошадь заболела, как и дед с внуком, и в следующие три недели, те стали на глазах чахнуть и загибаться от чудовищного кашля, у старика даже с кровью. Первым умер конь. Даже для него болезнь стала страшным испытанием, и свет в глазах животного погас через три тяжёлых дня, после злополучной поездки. Он умер легко, уснув и больше не проснувшись. Перед его захоронением, старый шаман попросил дать ему немного побыть с трупом животного. Тот хотел вырезать у зверя ребро, для скорого ритуала. Для трясущихся от старости и болезни рук это был непосильной задачей, так что он попросил у так же болеющего, но ещё не до конца обессилевшего мальчишки помощи. Со слезами, болью и неимоверным трудом тот выполнил просьбу дедушки. Истэка в ту же ночь вырезал из кости небольшой кривой нож, покрыл его резьбой, пусть немного неряшливой из-за ухудшившегося зрения и приступов кровавого кашля. И подарил получившийся ритуальный клинок внуку. Как талисман и оберег от сглазов и болезней. В тот же день, старик, как и конь, тихо ушёл из жизни, ночью, выйдя покурить на веранду, так и не вернувшись.

С тех пор молодой Вискедьяк был обделён чужим вниманием, и, впервые за долгое время, понял, как одиноко одному, в большом пустом доме, где до ночи нет никого кроме тебя и родственников, что вроде с тобой одна кровь, но стараются не замечать, а часто даже не смотреть в твою сторону. В 1967, а может 1968 году, он уже и не упомнит когда точно, в июне, подросток переехал вместе с родителями в Северную Каролину. От чего так и почему индеец не удосужился узнать у матери и отца, только спешили они жутко. Новая школа, новые знакомства, новые ощущения. Даже имя – и то новое. Детишкам в школе было сложно произносить «Вискедьяк», и те переиначили его под свой лад. «Виск Джек», или же, просто Джек, или Дьяк, но полным именем его в стенах учебного корпуса никто не называл. Даже учителя. Кто первый это сказал припомнить нынче сложно, но, как говорит сам Дьяк, в первое время, те, кто его так называли, уходили домой с разбитыми носами, рассечёнными бровями и опухшими губами, а сам зачинщик драк уходил весь в синяках, с десятком выговоров, но чертовски довольный собой. А потом он и сам привык. Виски Джек звучало у него на языке как-то дерзко и непринуждённо, и хоть прозвище было странным, но парнишка его принял. Неизменным с переездом осталось только одно – одиночество. Вихо и Сара свои дни проводили на работе, детишки из класса индейца сближаться с ним не спешили, а всем остальным было как-то плевать на него. Школу окончил сносно. Родители настаивали, чтобы их чадо занялось семейным бизнесом, а потому, пошёл бы Джек на юриста, но, у паренька были свои планы на будущее, а точнее – не следовать планам своего отца и матери. А потому, по окончанию обучения, он пошёл в армию. Отслужив своё тот был выброшен в большой мир, где военные были не нужны. Их и так было слишком много на улицах – Вьетнам, воспоминания о нём не щадили ни одного ветерана, и те, в огромных массах бродили по городу, без возможности что либо сделать. Потерянные, преданные, злые.

Наверное, именно Вьетнам был причиной всего, что случилось после в жизни у Вискедьяка, хотя сам он там ни разу не был. Скорее, его эхо прокатилось по судьбе каждого американца, атмосфера в стране дала толчок бродившим массам, и вот, в 1974 году, в одном из переулков Нового Орлеана, индеец повстречал Джерваго Ремандеса. То был юноша лет 23-25, в ужасном состоянии, сразу было видно, после долгого запоя, с глазами, горящими и безумными. Тот попросил Вискедьяка помочь ему дойти до дома и пообещал заплатить. Последний, без задней на то мысли согласился. А потом на них в переулке напал парень с ножом. Бывший военный. Наркоман. Он набросился на них, угрожая, требуя денег, и Виски Джек, сам того не желая, выхватил у нападавшего нож и выставил перед собой. Бандит попытался отобрать оружие, и по инерции, налетел на лезвие своего же ножа. Повинуясь своему интстинкту, когда железо вошло в тело ветерана, Джек сделал пару резких движений, вспоров наркоману брюхо, раздробив ребро и пробив сердце. Знакомый, которого он тащил с собой парой минут ранее, преобразился. От опьянения не осталось и следа, а в глазах тот самый безумный огонёк затух, сменившись холодной уверенностью. Он предложил избавиться от тела, абсолютно бесплатно, без лишних последствий со стороны закона, да ещё предложил Дьяку работу. Пускай и грязную, но с которой тот справиться с большой вероятностью. Так индеец вступил в мир организованной преступности, в качестве головореза банды Ремандеса. В той шайки были в основном бывшие военные, ветераны Вьетнама, раньше честные, а может и не очень, парни, просто крепкие мужчины, молодёжь, жутко желавшая денег, и, конечно же, костяк из крайне доверенных людей Джерваго, которые не только были с ним повязаны, но и были обязаны своим благосотоянием. К таким относился уже через год и Вискедьяк. Он убивал, убивал, убивал, убивал и убивал на протяжении следующих 15 лет. Товарищи ценили его за надежность и чудовищную эффективность. В то же время он медленно сходился с семьёй Ремандеса. Его мать чудесно готовила, и учила индейца готовить. Отец босса мафии был механиком и заядлым картёжником, на выходных он учил убийцу всяким грязным трюкам и премудростям жизни. А сестра бандита, Селена, о… она была чем-то особенным. Можно сказать, она была первым и лучшим другом Вискедьяка, и его единственной любовью на всю следующую жизнь. Сыграли скромную свадьбу, жили какое-то время в съемной квартире, несколько раз переезжали. Родился сын. Муж с женой долго спорили на счёт имени, но, в конечном итоге решили дать ему два – Адам Кел, фамилию взял он у отца – Хеллпер. Но семейная жизнь не идёт на пользу, ни убийцам, ни их семьям. И потому в один момент перед Виски Джеком встал выбор – покончить со своей работой или же со своей семейной жизнью. Выбор он сделал. Это была его семья.

С тех пор минул ни один десяток лет. У Вискедьяка родились ещё дети – близняшки, мальчик и девочка, Трувор и Сара. Вырос старший сын, пошедший всем, кроме не заурядного ума, в отца, а потом и младшенькие окончили школу и упорхнули из родительского гнезда. Виски Джек с женой открыли небольшой магазинчик. После смерти родителей, Дьяк всё же унаследовал их бизнес, хотя, сам им так и не занимался, отдав бразды проявления своей любимой. Старший нашёл себе работу, женился. У Адама родился сын, около трёх лет назад. Его назвали Джек. Энергичного карапуза каждую неделю отвозили к бабушке и дедушке, и, как и его дед, Вискедьяк отдавался весь своему внучку. Так было до прошлой недели, когда его сноха, Адалинда, не приехала с ребёнком. Позвонив её он услышал смех и вполне серьёзный вопрос: «Какой ещё Джек?». Вначале он посчитал, что у неё галлюцинации, или она под кайфом. Старик сорвался и поехал домой к своему старшему сыну. Войдя в дом, он ворвался в комнату, что была десткой, но та была пустой. Более того, не было ни игрушек, ни вещей малыша. Ничего. Будто ребёнка и не было. Он поехал домой, пытаясь дозвониться до сына и узнать какого чёрта происходит, но тот сбрасывал его звонок раз за разом. Вернувшись обратно, он спросил у жены совета. Но и та позабыла о существовании мальчёнки. Старика хватил удар и его увезли в больницу. Там ему поставили диагноз – инфаркт, он был в ужасном состоянии. Сердечный приступ был вызван перенапряжением, и, только сейчас, проведя полные его осмотр, врачи были шокированы – большинство внутренних органов индейца до предела были изношены, ему, по факту оставалось около полугода жизни, без надлежащего лечения… которое оттянет его кончину всего на пару лет. В больнице его навещали каждый день. Родные, знакомые, враги, в конце первой недели в клинике к нему пришёл сын. Они обменялись парой фраз. В конце Вискедьяк задал всего один вопрос, слившийся с тяжким кашлем: «Где Джек, сынок?». В глазах сына он увидел страх, удивление и злость. «Его нет»,- протянул Адам, а потом добавил,-«Какой ещё Джек, старик? Ты бредишь от усталости, отдохни, не всё тебе носиться по городу, скоро, всё кончиться…» и ушёл, не прощаясь, больше ни разу не встретившись взглядом с отцом. В тот же вечер он сбежал из клиники. Попав домой, он переоделся, взял свои вещи и старый оберег, часть сбережений их семьи и отправился на дело. Купив у подпольного дилера оружие, а потом в Walmart купив некоторые инструменты, он проник в дом сына под покровом ночи. В его кабинете он нашёл блокнот с записями ребёнка. То, что он там обнаружил чуть не стало причиной ещё одного приступа… Старик ретировался из дома сына, оставив тому «прощальный подарок», обливаясь струями холодного пота, и, кривясь от боли, боли тела, боли духа… Он был опустошен.

Ветер тугой струей обдавал фигуру несущегося по ночной дороге наездника. Улицы города были пусты и темны, лишь одинокие фонари да редкие вывески круглосуточных магазинчиков освещали приземистые чёрные дома и прохожих, в этот недобрый час бредущих куда-то. Виски Джек старался как можно быстрее вырваться из душного города на магистраль, а по ней свернуть на пустынную дорогу леснического хозяйства. Он делал так не часто, обычно, ездой он занимался в пределах заводской зоны, но когда в его голове роились мрачные мысли, прямо как сейчас, индейцу как воздух становился нужен рёв мотора и ветер в лицо. А в городе, с его затхлым мерзким душком, и жителями, которых мог испугать и разбудить рокот железного монстра, этого достичь было не возможно. И сейчас он ехал всё быстрее и быстрее на мотоцикле, в сторону съезда с основного шоссе. Harley-Davidson XR750 был подарен ему очень и очень давно Джерваго, в качестве свадебного подарка, или же это была просто отговорка, чтобы порадовать старого друга. Испанец понимал Дьяка лучше всех, буквально видел головореза насквозь, своими чернявыми, хитрыми глазами, а Джек, в свою очередь, понимал этого главаря бандитов, как самого себя, он мог предугадать его следующее слово и повадки того. От этого мужчины стали как никогда близки, и были друг другу названными братьями ещё до помолвки Вискедьяка с сестрой Ремандеса. Виски Джек не любил по долгу задерживаться на одном месте, и испытывал сильный дискомфорт в первые годы, как осел со своей любимой и перенял родительский бизнес, и ,как бы предвидя такое стечение обстоятельств, почти каждую субботу, на протяжении 5 лет, Джерваго приглашал индейца покататься на байках. Вначале он учил того правильно управлять шустрой махиной, потом испанец показывал трюки на байке, потом они гоняли на перегонки и просто занимались всякой дурью, как бы разряжаясь от суеты и забот повседневности. А потом, когда здоровье стало подводить старого друга, и тот, погрязнув в работе, перестал выбираться на субботнюю разрядку, Джек начал ездить один по спящему городу.

Модель мотоцикла изначально была гоночной, очень лёгкий, быстрый, маневренный, при посильной помощи своего единственного друга, а потом и сына, индеец превратил своего железного коня в нечто действительно неповторимое. Хромовый цвет и анти-вандальное покрытие, кожаное сведенье, облегчённый багажник с сумками, заполненным самым разным барахлом, крайне полезным в дороге. К этому барахлу относились самые разные инструменты, сухой паёк на неделю, аптечка первой помощи, тугой цилиндр блокнот, подпоясанный канцелярской резинкой, старые карманные часы, доставшееся алгонкину от родителя, зеркальце жены, что в молодости тоже любило прокатиться с ветерком с мужем, перьевая ручка с позолотой, старый дневник, вести который у него появилась привычка ещё со времён армии, и привычку вести который он передал сынишке, и прочие безделушки, напоминавшие Дьяку о прошлом. Да, его родные знали об этом увлечении отца порой прокатиться на своём Харлее, но надолго тот никогда не уезжал. Сейчас же… ему нужно было всё обдумать. Тяжёлый шлем давил на голову, а от неё, в свою очередь, тяжесть расходилась по плечам, и отдавалась хрипом при дыхании в груди. Остановившись и сделав глоток воды из армейской фляги, мужчина взглянул на звёзды. За городом они не были замутнены дымком фабрик, и не тускнели на фоне грязного света центра мегаполиса. Нет, эта чистая мерцающая россыпь была во всей кроссе перед взором старика. Как представали перед взорами его предков, как предстанут перед взором его сына, как предстанут перед взором его внука. Впервые за всю жизнь, Джек пустил слезу, и не стёр её, устыдившись. Нет. Солёная капля сползла вниз по его морщинистой щеке, а следом за ней ещё одна, и ещё. Только тогда пришло к нему понимание, какон устал, и как же вовремя его органы решили уйти на покой, дав наконец передышку своему хозяину. Но пришло и иное. Возвращение к реальности, той реальности, где его внук, Джеки, прямо сейчас, неизвестно где, неизвестно в каких условиях, в опасности. Не время было прохлаждаться. Вновь надев шлем, он резко развернул стального коня обратно в город.

…Наверное, это случилось, ещё когда Адаму было 15. Он рос мальчиком светлым, энергичным, постоянно весёлым, смелым, волевым. Была в нём открытость и мягкосердечность. Он без раздумий брался за любое дело, помогал, матери и отцу в работе по дому, в школе его хвалили за высокие оценки, а с другими ребятами он без проблем находил общий язык. Был он полной копией Дждека в молодости, только… лучше, что ли? Будто молодой Вискадьяк спорхнул с пожелтевших старых фотографий, избавившись от всей грязи и бунтарского духа молодости. И отец гордился сыном, как ни гордился ни кем другим. Его первенец. Его Кел. Была в их взаимоотношениях и ещё одна деталь, о которой, возможно, все, кроме самого Дьяка, тот банально не замечал запыленными любовью и гордостью глазами. Адам никогда не спрашивал у отца совета. Всегда пытался всё сделать сам, а когда допускал промашки, исправлял их раньше, чем папа бы заметил то. Но так уж случилось, что не всё всегда можно утаить. И однажды Вискедьяка вызвали в школу, из-за того, что Кел жестоко избил пару парней. Хоть и не было доказательств что это именно он так сделал, но полицию вызвали и родители избитых не желали замять конфликт. Когда индеец прямо спросил своё чадо, он ли это сделал, парень стал быстро говорить, что «Делал так, как ты меня учил, пап! Бей так, чтобы они навсегда запомнили!..»- твердил он, с опущенными к земле глазами, белее январского снега. С ужасом Джек узнал в этом случае одну из тысяч своих школьных драк. Вспомнил себя, и понял сходство своего сына, с собой того времени. И сделал то, что не смог сделать его отец, чтобы исправить ситуацию. Он обнял своего сына, сказал, что чтобы ни случилось, всегда будет на его стороне. И сказал простить его, прежде чем со всей силы ударить ребёнка в челюсть. Мальчишка хлопунлся на землю, подняв на родителя полные страха, обиды и потерянности взгляд. Дьяк вторил ему печалью и пониманием в глубоких, цвета кофе, очах. Это не был удар злости, это не был удар обиды, стыда или разочарования. Это был жесткий, сильный, удар полный отеческой любви. И следующие за ним слова, так же, как и этот хук в челюсть были полны заботы о драгоценном чаде. «Я не пример для подражания, мои советы – не истина в первой инстанции, а мой опыт, хоть и ценен, но горек. Сынок, Кел, ни один отец не пожелает жизни, как у меня, своему дитя. Пойми, есть такие вещи, которые не оправдывает ни какая цель, какой бы та не была!»- с трудом выдавил из себя индеец, не веря, какие же болезненные и безумные для него слова сейчас выдал из своего же рта. Быть может, и сам Джек не верил в откровенность своих слов, но мысль это бродила в глубине души головореза долгие годы. Мужчина отлично понимал, что хочет для ребёнка лучшей судьбы, чем его, или же любимой Виски Джека, а потому, решил сделать то, что никогда не делали его родители когда-то.

Через десяток лет после этого случая, он отвёз свою семью на озера, на барбекю. Решил состряпать им отдых и прекрасный отдых на природе, пригласил туда всех своих родичей, и разжёг скромный костерок, по договорённости со своим знакомым егерем, в лесническом хозяйстве, на берегу кристально-чистого водоёма. Примерно в середине дня, после пары бокалов холодного пива, и горячей закуски Джек почувствовал себя не самым лучшим образом, и чтобы не отягощать родных своей постной миной, тихо смылся с праздника всей семьи, поехав прямиком домой. Уже тогда, всё чаще и чаще, он чувствовал, что порой чувствует себя не лучшим образом, будто простыл, и одновременно отравился. Или же, будто проехал несколько часов на плоту по реке, и как в детские годы, его укачивало, только сильнее. Его дом был закрыт, ключи остались у жены Джека, а потому, он решил заехать к сыну на его квартиру. Приняв болеутоляющее, он заметил, что домашний телефон Адама яростно зазвонил, а через пару минут смолк, захлебнувшись в взывающей к алгонкину трели. Сам он телефоном не часто пользовался, по старой причине, предпочитая звонить с улицы, там, где его будет сложнее отследить. Но вот, его размышление прервал звонок. Простояв в лёгкой задумчивости ещё пол секунды, он поднял трубку и холодно поинтересовался, кто звонит, по какой причине, и к кому именно. На том конце раздался женский, совсем не похожий на девушку его сына (как же её звали?..), бестелесный, чуть низкий голос представился Сарой. Один из операторов «телефона доверия», по оказанию психологической помощи. И звонила она из-за того, что беспокоилась за Кела, который, ранее постоянно ей звонивший, пропустил в тот день очередную беседу. Сказав, что сын попросту нет дома, и он сейчас за городом, Джек вежливо попрощался и положил трубку. Только через пару минут в его голову закралась тревожная мысль: а почему его сын в принципе звонил на эту линию для получения психологической помощи?! Порывшись в телефонной книге Адама, он нашёл нужный номер, записанный его же рукой, и перезвонил, попав на всё того же оператора. Ответа получить не удалось, зато завязался интересный разговор. Потом, через пару дней, он позвонил ещё раз, и ещё раз. Он нашёл себе собеседника, с которым было интересно пообщаться, второго друга за многие годы, просто неосязаемый голос по ту сторону трубки, с лёгкой хрипотцой и острым чувством юмора. Такой тип людей, какой импонировал бойцу по жизни… И сейчас, в завывании ветра, в свисте, и насмешках, он слышал этот голос. Ему предложили заманчивую сделку. И, Джек согласился. В открытую проигнорировав раскалившийся до адской стужи костяной кинжал за пазухой. Взгляд его скользнул, в который раз, на яркую алую точку на горизонте – в городской мгле, что размыл косой дождь, ореол, окружавший пожарище на месте фазенды Адама, был особенно приметен. Капли катились по бесстрастному, застывшему восковой маской лицу старика. В пику дождевой влаги, кажется, сладкой, с нотками свободы, эти гроздья были солоны, и полны гнева…

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Возраст: 18 лет

Улица. Свалка куча бездомных и маленький, никому не нужный мальчик среди них. Вот из города привезли ещё одну порцию мусора. Мальчик тут же побежал к новой куче мусора ведь там может быть она… Еда. Вот мальчик копошиться в куче мусора и находит какой-то хлебный огрызок он тут же оказывает спрятан за пазухой. Мальчик убегает отсюда в поисках укромного места. Там он съест это маленький, чёрствый кусочек хлеба. Хотя не всегда улов был так богат, тогда мальчик убивал, кого-то из других бездомных и съедал их. Так и прожил бы свою жизнь Кай, но однажды на свалке появился мужчина. В дорогом костюме, с кучей украшений на одежды, что смотрелось слишком ненормально в этом месте. И мальчик бы не обратил внимание на него, но он заставлял других драться между собой, а победителя угощал едой. Маленький мальчик не участвует в боях он слишком слаб для честной драки со взрослыми, но он знает другой выход. Каждый день он следит за богатым мужчиной. И однажды мальчик убивает мужчину и сбегает вместе с мешком еды в канализацию. Вот только уже на следующий день он очнулся в незнакомом месте. Так он попал в Академию.
В семь лет мальчик оказался в Академии. Глупым он не был, глупые дети долго не живут на свалке. Он понял, что если он будет себя хорошо вести его накормят и он будет сыт. Вот только эти взгляды… Взгляды окружающих они нервировали… Они смотрели на него как на игрушку, как… они просто нервировали. Мальчик… Выбрал себе прозвище… Один товарищ дал ему имя – Кай. Ему понравился его смысл. В переводе с какого-то языка это означало: хитрец. Ему нравилось он согласился. Хотя это не помешало ему на следующем занятии сломать товарищу руки… Он смотрел как все… Мальчик понял, что его жизнь дорога надзирателем… Он был для них ценным, причины не ясны. Они кормили его какими-то таблетками, от них у Кая болела голова. Позже он поймёт, что это наркотик и перестанет их пить, но это будет лишь в 8 лет. В 7 лет парня начали водить на какие-то процедуры… Ему делали какие-то уколы и, что-то ещё. Мальчик не запомнил. С ним было ещё 9 детей, но… через месяц процедуры закончились, а выжил лишь он. Зато теперь все его чувства работали на максимум… Кости больше не ломались, раны быстро заживали это было полезно. В это же время Кай заметил, что его стараются не особо трогать… Когда всем доставалось 10 ударов, ему лишь 5 и ещё множество мелких фактов… Да он помнит как в логово приехала какая-то важная шишка. Взгляд этого человека отличался, он был заинтересован в Кае и.. Кай подслушал, что надзирателям запретили вредить Каю. Он начал этим пользоваться… Избить кучку других детей, подговорить детей напасть на надзирателя, а самому в это время смотреть на это со сторону. На то как надзиратель профессионально избивает детей. Смотреть и запоминать каждое движение, что бы потом, ночью, когда все спят повторять их, стараясь выучить.
В 8 лет, его за очередную выходку отправили в карцер и какое-же было его удивление когда к нему в клетку забросили девочку. И первое, что заметил Кай это взгляд. Её взгляд отличался от других. В нём не было презрения, страха или чего-то ещё такого. Она заинтересовала его и он заговорил. Она была сильной, Кай чувствовал это. В ней было что-то родное, с ней он чувствовал себя цельным. Словно нашёл вторую половинку своей души. Словно крохотный Ангел.
Но потом пришли взрослые и забрали её. Просто оторвали, забрали… Ненависть к ним лишь крепла в сердце мальчика. Мальчик решил, что убьёт надзирателей… Или заставит их самих убить друг друга. Они могли видеться… И под ночной луной Кай учил девочку всему, что знал сам. Куда бить, как бить, на чём сконцентрировать своё внимание. Всё это было просто чудесно. Это был маленький лучик света в этой скучной повседневности. В группе Кая осталось мало детей… Его группа была подопытными и тех, кто выжил отправили в другую группу. В группу где была Ангел. Да Кай был на 2 года старше, но группа Ангела была набита большим количеством талантов. Из-за чего темп обучения был намного выше стандартного.
Охота… Это слова будет ещё долго радовать Кая. Да… Лес, гонка, забег отчаянье на лице жертвы. Да… Обойти других охотников и поймать цель… После чего убить его. Однажды Каю стало любопытно побыть жертвой, он давно как выбирается цель. Завалив тест, который был за неделю до охоты. В охотниках было 10 лучших. Тех кто лучше всех сдал тест… Ангел тоже была среди них. Как итог все они были убиты, Ангелом и Каем. После чего они пол дня играли в догонялки, избегав весь лес. После чего надзиратели были вынуждены закончить охоты. Это была первая неудачная охота. Со временем их начали обучать: математика, физика, химия, биология и другие предметы. Это было слишком скучно и легко для Кая. Попутно он так же помогал и Ангелу с обучением. В это время Кай начал в свободное время собирать один механизм для оружия. Скрытые клинки, что бы незаметно убивать тех, кто мешает ему. Оружие последнего шанса. Обучение стрельбе… Было крайне весёлым действием, а если взять арбалет… Тихо подкрасться к жертве. Выстрел в ногу, прибивающий жертву к земле и вот… Она полностью в твоём распоряжении. Она ещё будет долго кричать трепыхаться, а в конце ещё один арболетный болт пронзит её сердце.
Когда Ангелу исполнилось 14, а Каю 16 их начали обучать манипуляциям с людьми и они получили некоторую свободу. Выйди на улицу, убей цель. Да… У каждого была свой цель, но это не мешало Каю объединяться с Ангелом для устранения целей. На самом деле сейчас, пожалуй, для Кая началось самое интересное. Разыграть неудачную попытку убийства. Когда банда стоит перед тобой, пытаясь решить, что делать ты начинаешь рассказывать секреты каждого из них, лгать, обманывать. Не важно. Главное вот. Те кто клялись друг другу в вечной дружбе наставили друг на друга пистолеты с целью убить. Кто-то целится в тебя, но ты не боишься. Ты знаешь, что вон на том здании Ангел и в нужный момент она тебя прикроет. Это чувство, пока ты стоишь на грани, пока вокруг тебя куча убийств. Трупы… И лишь ты один вместе со своим Ангелом стоите среди них. Обман, ложь, манипуляция стали любимыми методами Кая, а когда не удавалось воспользоваться ими всегда можно было воткнуть клинок в грудь. Да.. У Кая всегда были при себе два кинжала и два скрытых клинка.
Настал период экзамена. Перед ним стоит Ангел и он должен убить её, но… Они ещё вчера вечером обсудили план. Да они сражаются. Вот слепое место камер. Кай взмахивает кинжалом. Ангел делает вид, что умирает. Вот приходят надзирателе, что бы поздравить Кая с выпуском, но они в мгновение ока умирают. Хотя нет… Один смог пережить взрыв гранаты, но ничего Ангел с ним разберётся, Кай же бежит в дверной проём, что бы добраться до комнаты управление. Вот гора трупов, на базе кроме них никого в живых не осталось и они покидают её.
Вот спустя несколько дней им на недавно созданную почту пришло предложение: «Начать всё сначала». Они согласились.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Возраст: 16 лет.
Рост: 175-185 см. Не удалось измерять ибо вырывалась.
Вес: Хватит, что бы сломать тебе хребет, нытик.

Ангел и надзиратель в её школе.
- Ты ранен?
- Ты в меня гранату кинула, сука тупая! Я мог погибнуть!
- Я не сука. - Поднимает кусок арматуры злобно улыбаясь.
- Что ты задумала?
- Я! - Бьёт арматурой по лицу. - ДИКИЙ! - Бьёт упавшего на четвереньки по спине. - АНГЕЛ! - Пробивает лежащему надзирателю голову насквозь.

Самое раннее воспоминание Ангела относится к её шестилетнему возрасту.
Первое, что помнит девушка, это болящее тело, она была как в дурмане от какой-то наркоты и голос.
- Ну что? Проснулась, новенькая? Вставай давай. - Незнакомец вытряхнул её из спального мешка. - Сейчас начнётся ваша первая тренировка. Кто оплошает, умрёт.
Их разбили на пары и, дав палки, заставили сражаться друг с другом. Девушке достался медлительный паренёк, упавший с одного удара и начавший плакать и молить о пощаде. Девушку выбесило это нытьё, да и действие наркоты дало о себе знать, разломала палку надвое и воткнула оба острия в рот и глаз парня. Ей понравилось, но её отдёрнули.
- Ты что творишь, мразь? Я не для того вас покупал.
Её посадили в стальную комнату без окон к парню по прозвищу "Кай". Он не боялся и не ныл, держался гордо, чем и понравился девушке. Он был на два года младше и попал сюда пораньше. Они пообщались, но их общение прервал голос снаружи.
- Осторожнее, эта дикая. - Вошли два вооружённых мужика и накинули на неё сеть. Кай пытался помочь, но его ударили прикладом по лицу и он упал.
- Не трогайте её, уроды. По сравнению с вами, она - ангел.
Так и появились у девушки ненависть ко всем кроме Кая и имя. Дикий Ангел. Тренеры быстро заметили, что они оба хорошие бойцы и что Ангел убивает всех партнёров, кроме Кая, так что ставили их только вместе.
Их связь укреплялась, а вместе с ней и ненависть к окружению. К их нытью и слабости. Иногда они могли просто так напасть на других учеников и переломать им что-нибудь. Остальные боялись и никому не рассказывали, да и не ценились в их школе жалобы. Жалуешься значит слаб, слаб значит бесполезен, бесполезен значит жертва для следующей охоты.
Охота Ангелу нравилась. Самый слабый убегает целых десять минут, а потом остальные ищут его и убивают. Ангел и Кай забивали большинство жертв. Когда им исполнилось по десять лет их стали обучать чтению и письму, математике и биологии, некоторым основам медицины, химии и физике. Вот только это были необычные занятия. Никаких гипотетических циферок и абсолютно упругих шариков, всё максимально реалистично и то что может пригодиться. Они не заучивали названий болезней или имён физиков, но знали, что как лечить, ронять, таранить или взрывать. Пару занятий были даже с ядерной боеголовкой, правда без заряда и взрывателя, а то найдутся идиоты, а то всё запорят. Одного такого застрелили на месте. А в одном был боевой робот. Сломаная ржавая консервная банка, которого пришлось вначале пересобрать, а некоторые детали даже с нуля сделать, но это того стоило. Особенно Ангел полюбила химию. Все эти кислоты и взрывчатки здорово сокращали число слабаков в их группе. А ещё стрельба. Причинять боль на расстоянии оказалось так здорово. Особенно гарпуном. Простреливаешь ногу и тянешь за ногу обратно. Если метко стрельнуть, то нога могла оторваться.
С четырнадцати лет их стали учить соблазнению, лжи, дипломатии, юриспруденции и прочему, а так же посылать на свободную охоту. Они выходили на улицы и искали жертв. "Помогите, пожалуйста, там моей маме плохо", "Вы не могли бы мне помочь? Там у моего дома какие-то люди и я боюсь заходить" и тому подобное. Не важен способ. Главное заманить и убить. Тогда же началось обучение кражам и скрытности. Самая скучная часть, но и это удавалось Ангелу и Каю лучше всех. Проникнуть незаметно, скопировать информацию и исчезнуть не оставляя следов. В 15 лет Ангел даже притащила пленника, но ей сказали избавиться от него. Они мило поболтали пока смешивалась кислота. Потом пленник стал кричать, но скотч довольно сильно ему мешал.
В шестнадцать лет настала кульминация. Экзамен. Из сотни в её группе осталось чуть больше десятка. Их поставили в пары и сказали биться насмерть. Контролировал это тот надзиратель, что разбудил её в первый день пребывания, потом он же оттянул её от медленного парня, он ударил Кая прикладом, да и в целом бесил её все эти годы. Так что вместо битвы Ангел с Каем перебили остальные пары и надзирателя.
А потом пришлось бежать. Недолго. Их не поймали, но дали явно понять, что знают о них и следят за ними. Однажды на их почту пришло письмо. Сразу после создания почты, адрес которой они никому не давали Это была какая-то незнакомая организация, которая предлагала отправиться им в другой мир, в котором можно делать всё, что заблагорассудиться. Они согласились. К этому миру они не сильно привязались, так что почему бы и не поменять его. Так они и попали в новый мир.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Рост: 170 Вес: информация удалена

Трудно что либо сказать, вежливая девушка, старается быть приятной в общении.

Родилась Серила на планете Тессия в ничем не примечательной семье среднего класса. И была бы её история такой же обычной как у всех молодых Асари, если бы в 20 лет она не узнала, что страдает генетической аномалией, которая блокирует способности к телекинезу у представителей её расы. Это означало, что она теперь не имеет никаких прав, её родителей арестовали так как они не прошли тест на генетическую совместимость, а её продали в рабство. Ей повезло и её продали некой госпоже Шиаре, лидеру организации, которая обучает так называемых "спутниц". Организация эта была по своему престижная, "спутниц" обучали довольно многим вещам: пение, готовка, уборка, этикет, игра на различных музыкальных инструментах, кое какие познания в экономике и юриспруденции, самооборона, "специальные умения", и многое другое, всё что бы клиент остался доволен. И первые лет десять прошли довольно хорошо, куча новых интересных знакомств, походы на довольно важные мероприятия, неплохо для бесправной рабыни. Увы, но удача не следовала за девушкой вечно, а именно: её выкупила генерал Б'Сэйл, героиня бессчётного количества войн, важная фигура в политике, и просто "интересная личность" и Серина уже пятая "спутница" за последние 50 лет, которую генерал захотела приобрести лично для себя, а уж сколько обычных рабынь она выкупила, уже никто и не считает. Шиаре естественно не нравится продавать "спутниц" частным лицам, особенно столь расточительным как генерал, но опять же платит она очень много, а последствия отказа могут стать фатальными. И вот золотая клетка сменилась на филиал ада в подвале одного замка у моря. Вкусы генерала были специфичны и описывать их лучше не стоит, но Серила провела удивительные пять лет,пока однажды не убила Б'Сэйл, после особо увлекательной ночи, когда генерал не рассчитала количества принятых веществ и уснула, предварительно не связав Серилу. Вот только Серила радовалась не долго, ибо понимала, что за убийство такого героя, как генерал Б'Сэйл, смертная казнь это лучшее что её ждёт. Она не знала куда бежать, как жить дальше, и когда всякая надежда в её разуме померкла, она услышала голос, что предложил ей начать всё заново.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Не обманывайтесь тем, что у неё достаточно мягкий характер. Даже её терпение имеет свой предел и кто знает, может вы дополните её новое блюдо?

Никто не знает, откуда вообще взялась данная особа, её родина и есть ли у неё вообще родные. Она не расскажет вам, даже если вы помахаете огнём паяльника перед её лицом.
Первое упоминание о ней можно найти в какой-нибудь грязной газетёнке жёлтой прессы, но когда там вообще печатали правду? Благодаря своим врождённым талантам, состоянию, связям и удачи, Наоми смогла создать один их самых крупных и успешных ресторанов. Но чем выше забираешся - тем больнее падать. Кризис, нападки конкурентов... Всего два года и женщина уже с тоской смотрит на то, как здание сносится и на его месте уже планируют возводить очередной фастфуд (Где-то уже пятнадцатый). Победа.

Но Наоми не сдалась и поклялась, что все, кто плели против неё заговоры - пожалеют об этом. И исчезла с радаров, начиная вести тёмную игру.
Никто из конкурентов не смог продержаться на этом олимпе дольше двух месяцев. Стоило кому-то подняться, как что-то начинало идти не так. Кто-то оставил пропитанный бензином шарфик на плите и выключил пожарную сигнализацию? Кто-то перепутал соль и цианид? Весь персонал заперт в морозильной камере на неделю? Превосходно.
Но это был Сизифов труд. Прошлые закрываются, новые занимают места старых.
Удовлетворившись тем, что обидчики уже не существовали (В двух смыслах, ха!), она закончила свою вендетту. Получив предложение начать всё с самого начала в новом мире, она согласилась без раздумий. Уж там-то, её запомнят как лучшую.
Возможно.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Рост: 183см. Вес и возраст неизвестны. Фигуристая девушка, тело которой объект желания любого мужчины, но вот лицо с огромной пастью - причина ужаса. Множество ссадин, царапин, синяков и ожогов по-всему телу. Волосы неровно опалены. На правой груди большая гематома. Одета в набедренную повязку из кожи, а руки и ноги в обмотках из ткани и кожаных лент. Грудь третьего размера не прикрыта.

Племя диких амазонок что верят в Великую Пасть, славелись своим воинским мастерством, жестокостью и заточенными зубами. Они долгое время собирали армию рабов, что бы потом принести в жертву и это сработало. В ночь перед днем "Великой Жатвы", все женщины племени возлегли с мужчинами рабами и уже через три месяца, в муках родили детей с ужасными огромными пастями - это было благословение их богини. Только вот наряду с девочками, родились и мальчики - это было проклятие. Божественные дети росли с невероятной скоростью и обладали зверским аппетитом. От мальчишек хотели избавится, но побоялись, ведь они тоже были затронуты поцелуем челюстей богини - это стало ошибкой. Вскоре, когда божественные дети стали достаточно большими их аппетиты стали расти. Мужская часть детей восстала и началась борьба за выживание. Почти год одна девочка выживала в диких джунглях, полных опасных животных, гигантских полу-разумных людей ящеров и от своих обезумевших братьев. Потом, ещё год она в составе выживших и свободных женщин, вела партизанскую борьбу, финалом которой стал прорыв в храм, где жрицы наспех провели ритуал, который должен был помочь исправить случившиеся - отправить ту самую девочку, ставшую за два года девой-воительницей, в прошлое, где она предупредит и предотвратит то что не смогли старшие сестры. Но что-то пошло не так и Мала отправилась в другой мир.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Кент вырос на улицах. Бродил по проулкам, воровал то, что плохо лежит и ночевал где попало. В общем, занимался тем, чем занимаются все беспризорники в его возрасте. Это длилось не очень долго — его подобрала какая-то мелкая банда, из тех, что рождаются так же быстро, как и умирают. В её составе Кент провёл довольно мало времени, но успел прославить её в качестве гениального механика.

Прознав, что в какой-то задрипанной шайке разбойников завёлся техник, в подростковом возрасте мастерящий машины, которые сложно было воссоздать даже некоторым профессорам из Академии, ей заинтересовались некие бандиты. Это были «Туннельные Змеи», одна из крупнейших преступных группировок города. Они устроили налёт и вырезали всю банду, а Кента пристроили к себе. Он не успел к ним особо привязаться, а условия у новой «семьи» были ничего так, так что он не стал сопротивляться.

Да, Кент был гением от мира техники, но даже в одном из влиятельнейших синдикатов города он не мог до конца раскрыть свой потенциал. Вот если бы он мог попасть на предприятия местного университета... Но нет, приходилось клепать очередную партию боевых роботов или ещё одну «хитроумную» ловушку для босса. И не то чтобы он не был совсем недоволен такой жизнью.

Всё эта канитель продолжалась довольно долго. Там были какие-то запутанные интриги и криминальные разборки, но Кент этим особо не интересовался — работать дают, и ладно. Пока однажды всю их группировку не вычислила Стража. Непонятно как это произошло, да в сущности и не важно. Они устроили облаву и перебили большое число членов банды, но многие выжили. «Туннельные Змеи» раскололись на несколько более мелких банд. И Кент, по удачному стечению обстоятельств, стал лидером одной из них.

Он никогда особенно не стремился к власти и потому мало, что умел в этом деле. Но, собрав вокруг себя таких же инженеров и механиков, Кент возглавил свою небольшую банду. Его правление продолжалось недолго. Их снова сумела найти Стража.

И вот он бежит по смердящему канализационному туннелю, спотыкаясь и падая. Стражники то нагоняют его, то снова отстают. Но он сможет, годы тренировок дались не зря. А, нет, зря. Тут тупик. Ну и что вот так суждено встретить свою смерть одному из величайших умов королевства? Или выход всё же есть? Не может же всё кончится так просто?

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.

Информация доступна только мастеру и хозяину персонажа.